– кроме секса, почесухи, политики и Ирака что-то должно быть еще…

Даже что-то уже было.

Как это все называлось?

То ли талант.

То ли интеллект.

То ли порядочность.

То ли вкус.

Ведь и те, кто хохочет,

чувствуют, что чего-то не хватает.

Как бы сформулировать, чтобы поняли все…

Или не стоит, если все?..

К чему тогда стремиться?

Может, оставить что-то непонятное, там теорию относительности или чеховскую грусть и одного человека, чтобы побыть с ним.

Чтоб посмотреть мир его глазами, послушать его ушами и прогуляться с его сердцем.

А я люблю просто смеяться

– Михал Михалыч, я так люблю смеяться. Я использую любой повод, чтобы смеяться, а чуть больше – и хохотать.

Так что вы в себе не сомневайтесь.

Мы разницу чувствуем.

Просто посмеяться хочется.

Хочется – и мы хохочем над чулком на голове, над пародиями, над кривлянием.

Мы же не думаем, как вы: это смешно, это не смешно.

Если бы нам платили за прослушивание, никто бы и не улыбнулся.

Хохотать можно, только если за это платишь сам. И когда хочешь хохотать, когда все обрыдло и ты идешь развлекаться, и ты благодарен любимому артисту.

Пусть говорит, пусть штаны снимает, пусть похабничает.

Лишь бы не грустить, лишь бы не думать, не вспоминать август.

Хватает всего, Михал Михалыч.

А вы что, не видели людей: палец покажи – обхохочется. И со слезами и с судорогами.

Но предварительно надо сказать: «Граждане, это – комедия».

Люди, может, и сами поймут, но вначале много времени потеряют и актеров обидят лицами…

Или сразу сказать: «Сейчас будет грустное», – чтоб кто-то не захохотал.

Он не тупой, просто он с работы пришел, а не с репетиции.

Он весь день за баранкой, он не обязан с лету раскусить.

Вы его честно предупредите.

Не стесняйтесь.

Может, жена у него сразу схватила, она посвободней, а он молчит.

И ей за него стыдно.

Она его щипает. А он от щипания еще натужнее становится.

Вы на публику никогда не обижайтесь.

Мало ли кто откуда пришел.

Который с репетиции – врубился сразу.

А тот, кто из операционной – тупо сидит, хоть и хирург.

Он очень хочет посмеяться.

Дайте ему, помогите ему, подскажите ему, повторите ему.

Помедленнее.

Он даже насмешке над собой рад.

Они же вас любят.

Не раздражайтесь.

Тот, кто не смеялся, запомнит ваше слово.

Тот, кто хохотал, запомнит вас.

В зале смеются одинаково, а дома говорят по-разному.

Но как все любят хохотать!

И особенно я, Михал Михалыч.

Я любой повод ищу.

А найдя, хохочу на всю катушку…

Вы ведь тоже, правда, Михал Михалыч?

– Нет, моя любимая. Я как раз люблю плакать, а чуть больше повод – и порыдать. Но что мне делать, если от этого все смеются...

Под шапками

Под многими и разными названиями я жил.

Часть жизни – «идущий на медаль».

Потом – «комсорг веселый».

Потом

– «сменный механик-юморист».

Потом