Главная / Сатира и юмор / Михаил Жванецкий
Собрание произведений Том 5Собрание произведений в пяти томах |
тетки с ведрами, потом был мануальщик с нехорошими руками, мял тело серое… От «смеркалось» у меня мутилось, колебалось, и тошнилось, и рвалось… Другого начала так и не придумал… Смеркалось… Темнело… Розовело… Валялось… Когда интригами не мыслишь и никого не отравил, не убивал старух от пуза веером из автомата, не давил мужчин бульдозером, не писал сверху на толпу, не занимался сексом в людном месте – пустая жизнь. Ни вспомнить, ни продать. Конечно, хочется не только выступать, но и руководить, и быть деловым, и строить, и производить, и обучать, лечить. Но я-то, к сожалению, умею лишь одно. И, к счастью, это делаю. Другого нет. И страдаешь. И переживаешь. И тянешься, и учишься, а не умеешь. И сколько раз я начинал серьезный труд, я выводил: «Смеркалось» – и ждал слов. Они не приходили. Или: «Однажды голубым воскресным утром» – и снова ждал. Уже дошел до стука в дверь. То есть: «Однажды утром вдруг постучали». Долго возился со словом «вдруг». Если стучат, конечно «вдруг». Я уже доходил до фразы: «Знойное лето сменилось дождливой осенью» – и ждал, что подскажет этот необычный оборот. Кроме продолжения: «Дождливая осень сменилась снежной зимой, прохожие скользили на работу. А на работе все замерзло. Только рассвело – давай смеркаться… То есть смеркалось весь день. Стало опасно... Федор взял разводной ключ и вышел на улицу». Это уже опасно. Когда выходит Федор, всегда опасно. Даже когда он не выходит, а просто берет разводной ключ. Сколько он этим ключом натворил… После его ключа не работает кран, телевизор, жена, сосед. Федор сел в тюрьму. Ключ перешел к сыну. Федор сидит, я сижу. Ждем продолжения. Смеркалось, мать его… По-прежнему… Нет, светало… Да, светало. Снежная зима сменилась холодной ветреной весной. А Федор все сидит… И правильно. Принесли баланду – выпил. Картошки вытряс в рот. Сидит. Ждет, что будет дальше… И я жду… Ему хуже, он в тюрьме. Пора освобождать… Слова все не идут. Сюжета нет… А он сидит… Как я подумаю, что ему еще сидеть и ждать меня… А я валяюсь на диване, жую, пью кофе, жду вдохновения – а он сидит. К чертям! Я так народу перебью невинного… И эти тоже застыли в поцелуе в саду весной, когда смеркалось… Уже светает, уже теплеет, а они стоят… Я даже в их положение не хочу входить. Столько суток в поцелуе – это ж потом не видеть, не хотеть, не целовать всю жизнь всех женщин… А тут родители жены приехали… Да нет… Ко мне… Мы тут собрались за столом. А те стоят… А тот сидит. А автор пьет… Не лезь в чужие судьбы… Пусть сюжетом им будет жизнь. И даст ее им женщина… Они сейчас и пишут, и рожают… Опять смеркалось – хотя уже я в этом не уверен… Не смеркалось, а реальный день клонился к вечеру, и солнышко сияло, и море синее, и крики отдыхающих, и все сияет празднично, а я пишу: «Смеркалось» |
Дата публикации: 9 Апреля, 2010
Прочитано: 4487 раз
< | 1 | 69 | 70 | 71 | 72 | 73 | 74 | 75 | 76 | 77 | 78 | 79 | 80 | 81 | 82 | 83 | 84 | 85 | 86 | 87 | 88 | 89 | 90 | 91 | 92 | 93 | 94 | 95 | 96 | 97 | 98 | 99 | 100 | 101 | 102 | 103 | 104 | 105 | > |
Это интересно
Алло, Люся, это я! |
Люди говорили разное: одни - что это гипноз, другие намекали на приближение |
Когда я бываю в гостях у Феофанова, я всякий раз удивляюсь: как, в сущности, мы еще мало знаем друг друга. |
Этот заезд начался неожиданно: во-первых, вместо каурого Балтазара мне дали колхозного Айвенго, от кобылы Ай-яй-яй! |