оттенков. Счастье, как и весна, каждый раз меняет свой облик.

В беседах друг с другом женщины имитируют дух товарищеской солидарности и той доверительной откровенности, какой они не позволяют себе с мужчинами. Но за этой видимостью дружбы — сколько бдительного недоверия, и как оно, признаться, оправданно!

В любви и в литературе нас изумляет то, что выбирают другие.

Во времена Бальзака мужа, влюбленного в свою жену, находили смешным. Сегодня развращенности больше на страницах романов, чем в жизни.

Возвышенная любовь требует досуга.

Всякая исповедь стремится быть стройной и связной, и это ее портит. Человек сложнее,

чем логика его мышления.

Газеты по мудрости своей предлагают читателям решать кроссворды, подобно тому как церковь по своей бесконечной предусмотрительности предписывала верующим перебирать четки. И то и другое — превосходное лекарство, с помощью которого человек избавляется от навязчивых мыслей, тяжелых дум и рефлексии — худшей из пыток.

Грубость — остроумие дураков.

Единственное, чему учит нас опыт, — что опыт ничему нас не учит.

Если человек вдруг станет говорить все, что он думает, ему не поверят. И будут правы. Что это за человек, который говорит все, что думает.

Женщина не хочет, чтобы говорили о ее амурных делах, но хочет, чтобы все знали, что она любима.

Жизнь коротка, это понятно; но по сравнению с чем?

«Как назвать такой брачный союз, когда мужчина довольствуется одной женщиной?» — спросил у американской студентки некий экзаменатор. «Монотонный», — ответила она.

Кто в шестнадцать лет не революционер, тому в тридцать лет не хватит отваги, чтобы быть начальником пожарной команды.

Ложь чаще проистекает от безразличия, чем от притворства.

Любовь начинается с великих чувств, а кончается мелкими сварами.

Люди так любят слушать о себе, что готовы часами обсуждать собственные недостатки.

Люди труднее всего прощают нам то плохое, что они о нас сказали.

Мужчины обнажают свою душу, как женщины — тело, постепенно и лишь после упорной борьбы.

Мы любим чистосердечие тех, кто нас любит. Чистосердечие прочих называется дерзостью.

Наблюдая за парой, сидящей за столиком ресторана, по длине пауз в их разговоре можно судить о том, как давно они живут вместе.

Нам все равно, сколько что стоит, до тех пор, пока оно ничего нам не стоит.

Начав беседу с обстоятельного изложения

точки зрения вашего оппонента, вы тем самым выбиваете почву у него из‑под ног.

Не бойся быть непонятным. Женщины будут говорить: «Это тот молодой человек, у которого красивые глаза и который рассказывал про Эйнштейна».

Не стоит ориентироваться на общественное мнение. Это не маяк, а блуждающие огни.

Неверно, будто мы любим женщину за то, что она говорит; мы любим то, что она говорит, потому что любим ее.

Некролог — самая краткая и самая