Как страшно это «нет». Как страшна осень. [4]

Язычество — утро, христианство — вечер. Каждой единичной вещи и целого мира. Неужели не настанет утра, неужели это последний вечер?

Русская жизнь и грязна, и слаба, но как‑то мила. Вот последнее и боишься потерять, а то бы «на смарку все». Боишься потерять нечто единственное и чего не повторится. Повторится и лучшее, а не такое. А хочется «такого»… [5]

Все женские учебные заведения готовят в удачном случае монахинь, в неудачном проституток. «Жена» и «мать» в голову не приходят.

Может быть народ наш и плох, но он — наш народ, и это решает все.

Только горе открывает нам великое и святое. До горя — прекрасное, доброе, даже большое. Но никогда именно великого, именно святого. [6]

Мы рождаемся для любви. И насколько мы не исполнили любви, мы томимся на свете. И насколько мы не исполнили любви, мы будем наказаны на том свете. [7]

Язычество есть младенчество человечества, а детство в жизни каждого из нас — это есть его естественное язычество. Так что мы все проходим «через древних богов» и знаем их по инстинкту.

Кто не знал горя, не знает и религии.

Люди, которые никуда не торопятся — это и есть Божьи люди. Люди, которые не задаются никакой целью — тоже Божьи люди. [8]

Порок живописен, а добродетель так тускла. Что же все это за ужасы?! [9]

Стиль есть душа вещей.

Что такое «писатель»? Брошенные дети, забытая жена, и тщеславие, тщеславие… Интересная фигура. [10]

Мы гибнем сами, осуждая духовенство. Без духовенства — погиб народ. Духовенство блюдет его душу. [11]

Воображать легче, чем работать: вот происхождение социализма (по крайней мере ленивого русского социализма). [12]

Вселенная есть шествование. И когда замолкнут шаги — мир кончится. И теперь уже молчание есть вечерняя заря мира.

Мир живет великими заворожениями. Мир вообще ворожба. И «круги» истории, и эпициклы планет. [13]

(1862—1946 гг.)

библиограф и писатель

Прочному научному объяснению встречаются на каждом шагу разные помехи. Одна из них — недостаток знаний, вторая — страх при виде чудес, третья — недоверие к знанию, четвертая — материальная заинтересованность.

Всякое настоящее образование добывается только путем самообразования.

Жить — это значит бороться, и не только

за жизнь, а и за полноту и улучшение жизни.

Чужие указания — не более как совещательный голос.

Хорошая библиотека есть книжное отражение вселенной.

Жизнь всегда учит гораздо большему, чем лучшая из лучших книг. Книга — только орудие и пособие. Не жизнь нужно проверять книгами, то есть теориями, а как раз обратно.

Далеко не для всех людей пригоден совет: «читайте больше».

Догматизм — одно из ярких проявлений недоученности.

В тысячу раз выше надо поставить людей, умеющих плодотворно