18. Некто изрек, что Бог должен быть таков, либо таков, иначе он не был бы Богом. Но что касается меня, то я могу лишь только знать, что Бог есть, и я не вижу, каким бы образом я мог сказать ему, каков Он должен быть. Ибо где тот стандарт, по которому мы можем судить о Нем? Подобные суждения являются безрассудством нашего эго.

19. Надежда не в этой вселенной; идея иллюзии — сама по себе иллюзия. И все же не было еще такой иллюзии в человеческом уме, которая не являлась бы скрытой формой или искажением истины.

20. Когда я обладал разделяющим разумом, то сторонился многих вещей; впоследствии я предал его забвению, охотился по всему миру за безобразным и отвратительным, но не мог больше найти их.

21. Бог открыл мне глаза; ибо я постиг благородство вульгарного, привлекательность отвратительного, совершенство уродливого и красоту страшного.

22*. Всепрощение превозносится христианами и вайшнавами, но что касается меня, то я недоумеваю: “Что же я должен прощать и кому?”

23. Бог ударил меня с помощью человеческой руки; должен ли я заявить тогда: “Я прощаю Тебе эту дерзость, о Боже?”

24. Бог сниспослал мне благо в ударе. Должен ли я восклицать: “Я прощаю тебе, о Всемогущий Бог, эту обиду и жестокость, но не поступай так снова?”

25. Когда я изнываю в несчастье, называя это бедствием, или ревную и разочаровываюсь, то знаю, что снова во мне пробуждается вечный глупец.

26. Когда я вижу страдание других, то ощущаю, как сам несчастен, но мудрость, что не от меня, замечает благо приходящее и одобряет.

27*. Сэр Филип Сидни сказал о преступнике, приговоренном к виселице: “Вот, ради милости Божьей, идет Сэр Филип Сидни”. Мудрее было бы сказать: “Вот, по милости Божьей, идет Сэр Филип Сидни”,

28*. Бог — великий и жестокий Палач, потому что Он любит. Вам не понять этого, поскольку вы не встречались и не играли с Кришной.

29. Некто назвал Наполеона тираном и имперским убийцей; а я вижу вооруженного Бога, шагающего по Европе.