505*. О аристофаны вселенной, вы, оберегающие свой мир и радостно над собой смеющиеся, не откажите и мне тоже взирать божественными очами и разразиться на весь мир хохотом.

506*. Калидаса создал смелый образ снежных утесов Кайласа, будто громогласные извержения раскатов хохота Шивы нагроможденных в своей белизне и чистоте на горные вершины. И это так; когда их образ проникает в сердце, то мирские заботы растворяются, подобно низким облакам, в подлинное ничто.

507. Главная необычность душевного познания в том, что когда оно состоялось, исчезает и интерес к образу, и угроза беспокойства сама собой пропадает, чтобы вновь появиться гденибудь по соседству. Тогда мы и слышим позади себя, что эти нереальные облака — Бог, смеющийся над нами.

508*. Достигло ли цели твое усилие, о Титан? Не состоишь ли ты, подобно Равану и Хираникашипу, на службе у богов и у властелина мира? Ведь то, за чем твоя душа в действительности устремилась, уже исчезло от тебя.

509. Ум Равана был озабочен стремлением к мировому господству и к победе над Рамой: но душа его все время не оставляла цели возвращения назад на небеса, чтобы как можно скорее снова стать слугою Бога. Поэтому наикратчайшим путем было бросить себя наперекор Богу, облачась в неистовую враждебность.

510. Величайшей радостью должно быть, подобно Нарада, служение Богу; наихудшим Адом жизни — отвержение Бога, чтобы стать властителем мира. То, что кажется ближе всего в невежественном представлении о Боге, является наиболее далеким от него.

511. Божий слуга — это коечто; Божий же раб значительнее.

513. После того, как ты подведешь итог своего продолжительного служения Богу, обнаружишь, что эта твоя величайшая работа была недостаточной и что мало хорошего ты сделал в любви к человечеству.